Дневник Норы Тайн

Эренсар

Воин
Апулун, CMLXVIII.IX.I


Я обещала себе не удивляться? Сегодняшний экзамен показал, что зря я это сделала. За семнадцать лет жалкой полукровной жизни мне не раз давали понять, что какой бы ни была моя магическая сила, насколько отточено я бы не управляла потоком энергии, какие бы артефакты не создавала... все будет зря и приличного места мне не получить ни в одном городе Альянса. Да что там, кариесные, ой, в смысле карисские, доброхоты даже утверждали, что меня и к экзаменам-то в Академии ордена Звездной Пыли не допустят. Ничего, допустили. Кажется, там вообще собрались странные личности, которым плевать на статус крови адептов. Иначе объяснить присутствие сразу трех полукровок среди поступающих я никак не могу.

На самом деле мне еще повезло: если бы я не орала на каждом углу про то, что мой вейловский папаша вместе со своими коллегами и идеями о магическом превосходстве темных могут катиться туда же, куда снобствующие сестрицы матери с "полукровке-никогда-не-покорить-воду", во мне едва бы полукровку и заприметили. Просто тощая излишне бледная, сероватая, как после болезни, девица. Но я всегда выпячивала свою инаковость, хотела доказать, что могу быть целителем не хуже, чем чистокровные люди и вейлы.

В отличие от меня, двум парням-полукровкам, замеченных мною среди кандидатов в адепты ОЗП, на свою явно выраженную нечистокровность было плевать. Положа руку на сердце, им на все плевать было, даже на экзаменаторов и апулунскую стражу. Они со вкусом и знанием дела ругались, воздух вокруг вибрировал от тщательно сдерживаемой магии и их обоюдной, явно застарелой... нет, все-таки не ненависти... жажды соперничества что ли. Причем, по словам очевидцев, начали они еще на Площади порталов.

Конферо Хронион (серьезно, тот самый Хронион, который вейловский посол Союза в Карисе, заимел ребенка от вульгарной эльфийки? да нет, вряд ли) и Данталион Праймер (бастард коменданта Проэлиума и какой-нибудь нордейнки?). Я даже имена их с первого раза запомнила вместе с фамилиями, хотя никогда таким не утруждалась. Но уж больно громко орали.

Хорошо хоть я заранее точечный портал заказала и прибыла с его помощью незадолго до начала экзамена непосредственно к крыльцу Академии. Не хотелось бы ругань этой парочки от самой площади слушать.

Счастьем для меня стало начало экзамена по алхимии. Мало того, что я не сомневалась в успехе (не зря же большую часть сознательной жизни варю полный набор зелий для гарнизона Кариса), так с началом экзамена Хронион и Праймер изволили заткнуться.

Увы, задание оказалось примитивным: экзаменатор (Летисо Ферье, живой Летисосо Ферье!!! Сам изобретатель чар Небесного Щита, чтоб мне провалиться!) с коварной улыбочкой раздал нам образцы зелья Исцеления слегка неправильного цвета, после чего предложил определить, можно ли использовать данное снадобье с учетом его текущего состояния. На большой доске, висящей за спиной экзаменатора, появился рецепт того, что было намешано в колбах с образцами. Для слепых, наверное, или для дальтоников. Правильным ответом по идее было "нет, нельзя использовать", но я медлила. Это было слишком просто.

Впрочем, Праймер медлить не стал: его рука мгновенно взметнулась вверх, да и сам он разве что не подпрыгивал. Господин Ферье хмыкнул, переглянулся со своей ассистенткой, худощавой женщиной лет сорока с пронзительными ястребиными глазами, и поднял с места Хрониона. Разумеется, скучающему полукровке на за что бы не позволили просто отсидеться на экзамене.

- Зелье можно использовать,- едва бросив взгляд на образец, пожал плечами Конферо и тут же сел на место.

Желтые глаза ассистентки господина Ферье задержались на мне, бровь вопросительно изогнулась. Казалось, она смотрела мне в душу, читала мои сомнения и хотела знать, что думаю я. Нет, не так, она знала все мои мысли и знала, что я знаю. Она не была человеком, совершенно точно не была.

- Неверно!- такого издевательства над алхимией Праймер стерпеть не мог.- Это зелье Исцеления – бальзам, для приготовления которого очень важно соблюдать пропорции, указанные в классическом рецепте,- затараторил вскочивший с места парень, проигнорировав покашливание господина Ферье и взгляды ошарашенных таким непочтением потенциальных сокурсников.- В случае же приготовления его с нарушением пропорций, а именно, как в данном случае, с добавлением двойной дозы ривалисской ромашки, можно вместо бальзама, нейтрализующего действие большинства самых распространенных ядов, получить отравляющую субстанцию! Поэтому данный образец использовать нельзя, но если добавить унцию белладонны и экстракт листьев кинабалу, пожалуй, в соотношении к белладонне как пять к трем, то можно снизить концентрацию яда и зелье снова станет пригод...

- Достаточно, господин...- ассистентка подсунула господину Ферье список поступающих,- Праймер. Вы верно определили зелье, и в таком виде его действительно не рекомендуется использовать.

Праймер кинул на Хрониона торжествующий взгляд.

- Но мне бы хотелось узнать, почему вы ответили именно так, Конферо.. верно?- ассистентка повернулась к Хрониону.

- Мистра! Я же просил вас!- господин Ферье зыркнул на женщину, но быстро замолчал, прочитав что-то в ее ястребиных глазах.- Хорошо, я поддерживаю вопрос.

Мистра? Так звали начальницу стражи первородной богини Этейн, которая согласно легендам не ушла за Завесу, когда пришло ее время, а осталась на грешной земле нести волю своей Госпожи и способствовать воссоединению ее духа. Тезка? Или... действительно настоящая немертвая?!

- Вы не говорили, что это зелье должно обязательно кого-то лечить,- флегматично отозвался Хронион, даже не соизволив подняться с места.- Можно ли его использовать? Да, можно. Враг всегда будет рад преподнесенной порции качественного яда.

- Мой ответ энциклопедически верен,- Праймера явственно перекосило.- А ты, выскочка, хоть бы иногда умные книжки читал... или разбирать мелкие буковки слишком напрягает зародыш твоей прямой извилины?- прошипел он, не разжимая губ, но достаточно отчетливо, чтобы его услышали я, Хронион и Мистра.

- Энциклопедически верен,- протянула Мистра, задумчиво постукивая указательным пальцем в уголке бледных потрескавшихся губ. Интересно, она умеет улыбаться, и если да, то насколько жутко выглядит при этом?- А вы что скажите, Нора Тайн?

Я едва успела сообразить, к кому она обращается. Более того, фамилию мою она назвала, даже не сверив мое место со списком экзаменуемых, где имена отображались согласно занятым пронумерованным столам. Это слегка пугало.

- Думаю, что они оба по-своему правы,- тяжело вздохнув, ответила я. В конце концов, зелье действительно можно было использовать, но совсем не по назначению.- Но зачем нужно было задавать столь провокационный вопрос, который, к тому же, знаний особых не показывает?- в конце концов, с данным бальзамом знаком каждый, кто хоть раз выбирался на пограничные земли, и не нужно быть алхимиком, чтобы определить некачественное снадобье.

Господин Ферье переглянулся с Мистрой, сделал пару записей в своем списке, а потом они раздали настоящие опросники с сотней заданий и практической частью.

Я, разумеется, сдала на отлично, но меня до сих пор мучает вопрос, что, черт побери, это было, и почему господин Ферье взял в свой личный класс только троих из всех присутствовавших. Меня, Хрониона и Праймера.

Ладно, поучимся, посмотрим...[DOUBLEPOST=1483532657][/DOUBLEPOST]Карис, CMLXXV.V.XXX


Если бы семь лет назад мне кто-то сказал, что Конферо Хронион и Данталион Праймер станут моими лучшими друзьями, я бы покрутила пальцем у виска. Если бы этот кто-то предположил, что парочка эгоцентристов могут быть настоящими друзьями, я бы рассмеялась ему в лицо. Однако, всё случилось как-то само собой. Может быть, виной тому был совместный поход в логово Клоронского дракона, закончившийся жаркими спорами о свойствах чешуи и цикле возрождения драконов. Может быть, сумасшедший сплав по реке Ривалис или эксперимент по разложению "Яда гадюки", в результате которого оказалось, что эта гадость ликвидируется только чарами и никакая алхимия тут не помощница. Не знаю, я даже день не могу назвать, когда меня перестало бесить их вечное переругивание, а они стали сами просить преподавателей при составлении учебных троек ставить к ним меня.

За эти семь лет было всякое: прибившийся ко мне ядовитый клыкастый волк, попойка Конферо с пограничниками Проэлиума, после которой его чуть не отчислили, условно-смертельная рана Данта, полученная им в стычке с разбойниками в пустыне Вальдемара. И разговоры. Сотни тысяч миллионов минут разговоров. Мы обсуждали все: общую нелюбовь Альянса и Союза к полукровкам, зыбкий мир между ними, периодически пошатываемый приграничными стычками особо ретивых юнцов, искусство целительства и нездоровый интерес Мистры к нашему выпуску.

Мистра действительно оказалась легендарной немертвой. Она иногда посещала наши занятия с Ферье, которому почему-то благоволила, и открывала отдельные тайны алхимии, известные древним и стертые из памяти ныне живущих волнами Хаоса. Порой ее можно было заметить на Северной башне Академии ОЗП, прямую, словно палку проглотившую, и вглядывающуюся в даль желтыми глазами с вертикальными зрачками.

Конферо первым озвучил, что именно во взгляде Мистры казалось неправильным. Она не мигала и не отводила взгляд. Никогда.

Конферо вообще замечал то, что упускали мы с Дантом, и, будучи сыном того самого Хрониона, умел поставить любую ситуацию себе на службу. За год до выпуска он даже признался, что на памятном экзамене по алхимии действительно сжульничал, так как зелье не узнал, ну да я об этом писала... Впрочем, его абсолютную алхимическую несостоятельность искупало мастерство чар. Ни один целитель, даже лучшие из лучших оракулы Союза и жрецы Альянса, не могут с такой филигранной точностью рассеивать любые проклятия, даже с отложенным эффектом. В конце концов, именно Конферо сумел разложить на составляющие заклинание "Злой рок" и отменить его эффект.

Дант в свою очередь гений алхимии, увлекающийся настолько, что пару раз нам буквально приходилось выдергивать его из пасти очередной опасной твари, которую по скромному мнению Праймера можно было бы пустить на ингредиенты. Впрочем, феноменальная память и книги, почитанные им в количестве, которое мне за всю жизнь не осилить, останавливали Данта от совсем уж диких экспериментов. Во всяком случае, от идеи ощипать в честь нашего выпуска Криптикона Могучего он все-таки отказался как от слишком экстравагантной и смертельно-опасной. "Ведь ты еще не закончила свои исследования жизненного цикла".

Да, Дант, не закончила и сильно сомневаюсь, что когда-нибудь приду к результату. В конце концов, мы перерыли все библиотеки Альянса, благодаря Конферо покопались в хранилищах знаний Союза, но так и не нашли ни единого упоминания о том, почему воины древности возвращались к жизни после смертельных ран до тех пор, пока не заканчивался срок, отмеренный им судьбой, или пока сами не решали уйти за Завесу.

Если бы... если бы мне удалось восстановить артефакты, при помощи которых древние возвращались к жизни... Скольких бы бед тогда можно было избежать. Сколько бы слез не было пролито. Насколько бы увереннее чувствовали себя отряды, отбивающие периодические волны Хаоса в пограничных землях. Искусство воскрешения... Союз и Альянс считают, что каждая из сторон прячет секрет у себя в архивах, но это не так. Он действительно утерян. Так сказала Мистра, а она не лжет, сама магия не дает ей лгать, ведь иначе тысячу лет назад она бы не возглавила стражу Этейн.

Мистра недолюбливает живущих ныне, особенно целителей, но почему-то крайне заинтересована в них. Ферье (подумать только, этого въедливого, вредного, язвительного и жадного, как базарный торговец, старика я уважительно называла господином?) в настоящее время ее фаворит, но что-то в старом жреце ее не устраивает. Слишком уж пренебрежительно порой она на него смотрит. Так мы, студиозы, смотрели на результаты неудавшихся экспериментов.

Впрочем, Мистра всегда отвечает на вопросы. Главное, правильно их задавать и правильно понимать ответы. Вообще с ней лучше разговаривать, глядя в глаза.

Ни Дант, ни даже Конферо терпением, достаточным для общения с Мистрой, не обладают, а вот я почему-то пользуюсь ее расположением.

Сегодня ночью, так и не сумев уснуть перед церемонией получения сана жрицы (ха-ха три раза, господа снобы: жалкая полукровка получит сан и право лечить, официальное право исцелять ваши высокомерные тушки) я пришла на смотровую площадку Северной башни, залезла на парапет и сидела там, пока не забрезжил рассвет.

- Не смотри на солнце, Нора Тайн, оно всегда лжет,- голос Мистры, как всегда равнодушный, хриплый, напоминающий перекатывание гальки на речном берегу, раздался над самым моим ухом.- И делает это столь убедительно, что мы все равно верим в возможность завтра.

Мистра уселась рядом со мной и уставилась на занимающийся розоватым светом горизонт. Она ни капли не изменилась с нашей первой встречи.

- Почему вы здесь?

- Потому что мне этого хочется.

Помолчали.

- А почему ты здесь, Нора Тайн?- она всегда произносила мое имя вместе с фамилией, словно напоминая, что великая целительница Персефона Тайн родила дочь от проезжего колдуна, даже не позаботившись узнать его имя, а после и вовсе бросила ребенка на младших сестер, сгинув во время очередного прорыва монстров из Источника Семи Бед.

- Потому что здесь спокойно,- никогда неизвестно, что ответишь Мистре, потому как каждый раз говоришь ей правду, о которой сам зачастую не догадываешься.

- Покоя в мире живых нет, Нора Тайн. Однажды ты это узнаешь.

- А как вы... до сих пор остаетесь живы? Вы ведь участвуете в ликвидации прорывов и... периодически получаете смертельные ранения.

- Я должна жить, вот и все.

- Ради чего?

- Ради моей Госпожи. Однажды она вернется, и я буду той, кто подаст ей руку,- Мистра поглаживает золотой браслет с символом первородной богини и смотрит на меня ястребиными глазами, словно пытаясь прочитать.- А ты, Нора Тайн... ты будешь в это время стоять рядом со мной.

- Не думаю. Рядом с вами находиться опасно, да ничего правдивого вы никогда не пророчите,- Дант вваливается на смотровую площадку и обходит Мистру по широкой дуге. Она предсказала, что он падет от руки предателя. Наш насквозь правильный Данталион Праймер слишком честен, чтобы просто допустить возможность какого-либо предательства, но Мистру с тех пор опасается.

- Нора, пойдем отсюда, нужно готовиться к церемонии,- Конферо Мистру не боится, но избегает встречаться с ней взглядом. Боится пророчества. Он, как большинство детей юга, в предсказания верит.

- Я всегда говорю правду, господа,- ни к кому не обращаясь, замечает Мистра.

Гадая, что она имела ввиду, я позволила парням утащить меня в факультетское общежитие.

Потом была суета, поиски праздничных облачений, поиски наших дипломов, поиски координат для телепортации и масса прочих бессмысленностей.

Потом нас посветили в жрецы. И мы стали целителями. Трое из пятидесяти человек, набранных в девятьсот шестьдесят восьмом году. Ферье надулся как индюк и едва не лопнул от гордости: как же, всего три выпускника, и все трое - его подопечные.

Из церемонии запомнилось мало. Подгибающиеся колени, постоянно лезущие в глаза, выбивающиеся из-под шапочки волосы, дрожащие руки. Холодный, властный, чужой голос, звучащий из моего собственного рта и клянущийся спасать жизни.

- Клянусь духом Этейн, именем Дейдры, именем Риэль, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями и сестрами, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим наследникам, наследникам своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому. Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. В какой бы дом я ни вошла, я войду туда для пользы больного, будучи далека от всего намеренного, неправедного и пагубного. Чтобы при лечении — а также и без лечения — я ни увидела или ни услышала касательно жизни мирской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной.

Клятва Этейн. Клятва жрецов и оракулов. Клятва тех, кто должен исцелять, удерживать всех, кто защищает нас от прорывов, по эту сторону завесы.

Мы произносили ее и верили, что такова наша судьба. Что Дант будет совершенствовать свое алхимическое искусство, хоть и осядет в Проэлиуме. Что Конферо не последует за отцом, а направится в Райго совершенствоваться в чарах. Что я стану жить на два дома в Карисе и Кармоне, исследуя реликвии первородной богини и жизненный цикл различных существ. Мы хохотали, обнимались и верили, никогда не перестанем быть друзьями, и что нет в этом мире силы и расстояния, способных нас разлучить.

А после мы вульгарно нажрались до положения риз, и едва не опоздали к открытию порталов, призванных разнести новоиспеченных жрецов по новым местам их службы.[DOUBLEPOST=1483532719][/DOUBLEPOST]Карис, CMLXXXI.X.XIV


Злополучный «Апулунский вестник» сиротливо лежит на краю стола. «Послы отозваны, Ирис объявляет войну»,- кричит передовица. Я пишу эти строки, сидя на сумках в ставшей мне родной тридцать второй комнате в таверне «Пьяная корова», что находится на центральной улице Кариса.

Целителей призвали на фронт, самый странный, какой только можно представить. Теперь мы будем воевать не только с порождениями бездны, этими чудовищами из Источника, но и с представителями Союза. Да, спорили за ресурсы, да, валили друг на друга неудачи с Источником… но какого ж дьявола религиозные войны устраивать?! Я целитель, я точно знаю, что тушки вейлов, нордейнов, людей и эльфов с точки зрения анатомии отличаются друг от друга как яблоко от яблока. И как ведьма утверждаю, что магический фон трех из вышеозначенных рас окрашен схожими цветами. А так называемое благословение богини – результат чар, накладываемых в определенной области Реликвиями и основанных на обычной, банальной, но, увы, практически позабытой рунной магии.

Кстати, может, спереть справочники по рунам из Апулунской библиотеки? Помирать, так с музыкой.

Дант и Конферо уехали двадцать минут назад. Отговаривали меня от скоропалительных решений, советовали подумать и все-таки принять сторону. Ведь полукровкам нельзя открыто выражать свои позиции, а целителям прекращать лечить. Конферо присоединялся к Союзу, собирался отсиживаться в полевых госпиталях и не выходить на поля сражений. Дант рвался к отцу в Дельфийскую крепость, заглядывал нам в глаза, плакал, говорил, что будет пытаться лечить всех, до кого дотянется. Мы с Конферо молчали: в отличие от него мы понимали, если кто-то узнает, что полевой жрец исцелил противника… от жреца ничего не останется.

А я… я решила рискнуть, отказалась от сана жрицы и собираюсь уехать в нейтральные земли в Пограничье, чтобы иметь возможность лечить всех, не взирая на цвет кожи, длину ушей, вероисповедание и место рождения.

Передовица «Апулунского вестника» надрывается: «Жрецы призваны в ряды армии. Провозглашен запрет на исцеление врагов». Какие враги? Великая Этейн, мы же учились бок о бок. Спорили, изучали разную магию, но… мы же целители, прежде всего, целители. Какого дьявола мы должны «не лечить»?!

Конферо перед уходом задержался, словно хотел что-то сказать, но все-таки молча покинул мою скромную обитель. Дант же, пройдясь по «вечно застревающему в дверях белобрысому кроту», повернулся ко мне и пожелал удачи. Сказал, что она мне понадобится, так как я смелее их обоих вместе взятых. Потому что осталась верна сущности клятвы Этейн.

Закрываю глаза и вспоминаю, как сдавала значок жреца ОЗП.

- Вы уверены, Нора?- Верховный жрец Апокрипос крутит злополучный значок узловатыми сильными пальцами.- Вы лучший из ныне живущих артефакторов...

- Вы мне льстите, первосвященник,- хмыкаю я, стараясь не смотреть ему в глаза, боясь прочитать там жалость к юной максималистке, которой жизнь еще не успела толком обломать зубы.- Да и прежде всего я – целитель. Я клятву давала, как и все здесь. Помните, «в какой бы дом я ни вошла, я войду туда для пользы больного, будучи далека от всего намеренного, неправедного и пагубного»? А нынешняя директива… противоречит всему, чему нас учили. Заставляет поднимать руку на ближнего. Превращает нас всех в предателей и…

- Хватит, Нора, вы сейчас договоритесь до обвинений в государственной измене,- Апокрипос прерывает меня и убирает значок в стол.- Я вас услышал. Надеюсь, вы все-таки выберете правильную сторону.

- Я уже выбрала,- отрезаю я, разворачиваюсь на каблуках и пытаюсь покинуть кабинет первого человека среди целителей Союза, но сталкиваюсь в дверях с Мистрой.

- Молодец, девочка, уважаю,- шепчет она, и на губах немертвой расцветает улыбка.

Теперь я знаю, улыбающаяся Мистра – это не страшно, это завораживающе и неотвратимо, словно несущийся на тебя смерч. Слишком у нее настоящая, заразительная улыбка для таких мертвых глаз.

Пора откладывать перо. Сумки собраны, книжки сложены в мешок с расширяющими чарами. Надо было бы запихнуть в него шкаф целиком, но мне не хватило сил, а Дант долго отчитывал попытавшегося мне помочь Конферо, так как шкаф не мой, а гостиничный, и это будет считаться воровством. Слова Конферо о том, что достопочтимое правительство украло у нас свободу и мирное небо, так что шкафом может и поделиться, Дантом были проигнорированы, а в одиночку мой шкафчик Конферо сдвинуть не смог даже при моей посильной помощи…

Какие же они все-таки забавные оба: и Дант, и Конферо. И искренние. Слишком искренние для всего этого начинающегося дерьма.

Поэтому сегодня я впервые в жизни буду молиться. О том, чтобы мы с Дантом и Конферо не встретились в бою. Никогда. Потому что тогда они оба умрут. А я выживу и навсегда останусь с грузом ответственности за плечами. За их жизни. Ведь я должна жить, по крайней мере, пока не раскрою секрет воскрешения. Пока не сумею возвращать друзей, чей жизненный срок еще не вышел. В конце концов, мне удалось понять, как проверять отмеренное живому существу время. Значит, есть шанс…

Похоже, Мистра была права, мы живем, пока нас ведет долг. Даже если очень хочется сдохнуть.[DOUBLEPOST=1483532779][/DOUBLEPOST]Волчий город, CMXC.VI.X


В последнее время мы встречаемся у меня. Встречаемся урывками, оглядываясь по сторонам и надеясь, что ни Дант, ни Конферо не привели за собой хвост. С меня-то взятки гладки: живущая в Пограничье, в хижине на ничейных землях, в руинах Волчьего города, сумасшедшая ведьма. Ходит в Карис, ходит в Райго. Всюду чувствует себя как дома, и зыркает так, что никто и на метр подойти не смеет. Одно слово «полоумная». Хорошо иметь такую репутацию, что тебя не трогают, пока не припечет. Совсем уж не припечет. Тогда, конечно, приходят и умоляют помочь.

Ползали у меня тут и генералы, и солдаты, и дети, и вдовы. Все молили спасти. И я спасала, когда могла, и честно пыталась облегчить страдания, когда была не в силах исцелить. Они знают – и темные, и светлые – Нора из Волчьего города вылечит, если это в ее силах, и потому моя хижина до сих пор стоит.

В конце концов, я единственный целитель во всем Эпейросе, кто открыто пользуется достижениями медицины обеих фракций. Дант и Конферо, мои источники знаний, также знают секреты обоих государств, но не могут ими пользоваться. Ведь командор Праймер и лорд Хронион прочно стоят на страже интересов лично избранных отечеств и никак не могут знать всех секретов врага. А Дант к тому же умудрился жениться. На главе разведывательного отряда. Влюбился болезный, а мы ему мозги вправить вовремя не успели.

- Нора, ты просто не представляешь, какое это счастье – дети!- Дант приканчивает уже третью рюмку эльфийского эля и размахивает руками, напоминая ветряную мельницу.- А еще он на Лаллиэль похож. Понимаешь, только на нее! Никакого клейма полукровки!!!

В наши дни полукровкой быть не просто неприятно, а смертельно опасно. Если бы не Лаллиэль, то проверки к Праймерам приходили бы не два раза в неделю, а раз по десять в день. Все-таки Дант полукровка, мало ли, сливает стратегически важную информацию родственникам из числа врагов. Дант и сливает инфу?!.. Да он даже секретами целительского искусства делится только со мной, а я потом уже рассказываю Конферо. Чтобы у нашего «мистера совесть» эта самая совесть не особо зудела.

Конферо напрямую с Дантом на профессиональные темы тоже не беседует. Но не из-за совести, а из-за регулярных допросов с сывороткой правды, устраиваемых руководством Союзным оракулам. Черт его знает, как он изворачивается, думаю, просто пользуется чарами собственного изобретения, но до сих пор не попался. Надеюсь, так будет и впредь.

Вваливается Конферо, падает на мою кровать и требовательно вытягивает руку в сторону атакуемой Дантом бутылки. Выдаю ему такую же.

- Поздравляю еще раз, папаша. Надо будет подарить твоему сыну амбарный замок, дабы было чем запирать лабораторию, а то ты, маньяк котельный, так все его детство за зельями и проторчишь,- заявляет Конферо, тщетно стараясь удержать рвущуюся наружу улыбку.

Мы разговариваем, слушаем нехитрые истории семейной жизни Данта, жалобы Конферо на старающихся захомутать его девиц (и плевать, что полукровка, зато ведущий оракул) да мои байки о походах на черный рынок.

Вспоминаем юность, учебу и сокурсников, половины из которых уже нет в живых: война и прорывы не щадят никого. Парни мрачнеют, спрашивают про мои изыскания. Я качаю головой, секрет кроется в Реликвиях, разбросанных по Эпейросу. Выведенные на них руны таят секрет воскрешения, в этом я уверена, но никак не могу правильно составить символы, и мои подопытные мыши так и остаются мертвыми.

А потом Дант решает, что мы слишком грустные и вообще скучно живем. И зовет нас на крестины сына. Сегодня же вечером. И чихать он хотел на то, что скажет Лаллиэль. Ведь у него-то ближе нас никого.

- Дант, ты понимаешь, о чем просишь?- очень тихо говорю я.

- Да,- также тихо отвечает он.- Если, не приведи Этейн, с нами что-то случится, ребенка заберешь ты, Нора, а Хронион поможет. Тебя не тронут, ты сохранила нейтралитет.

- Он прав, Нора,- поддерживает Конферо.

Я соглашаюсь.[DOUBLEPOST=1483532841][/DOUBLEPOST]Проэлийский рубеж, CMXC.VI.XI


Сегодня я поняла, почему Дант женился на этой женщине. Только такой же чокнутой, как алхимик Альянса, пригласивший в крестные Полоумную Нору и оракула Союза, могло прийти в голову позвать проводить обряд крещения немертвую.

Мистра стояла рядом с Лаллиэль, держащей на руках маленького Марка, и улыбалась. Словно кошка, сторожащая мышь. От нее веяло спокойствием и холодом вечности. Мистра тоже сохраняла нейтралитет, лишь пообещала, что если Союз и Альянс попробуют пролить кровь у Реликвии Этейн, мало никому не покажется. Почему-то ей поверили.

Обряд проводили в полночь, вдалеке от крепостей на плато Стальной Крови. Конферо в плаще, рыжем парике и гриме, непохожий на себя, я в многочисленных юбках и Праймеры в форме Дельфийских защитников внимали Мистре, одетой в то же черное платье, в котором она ассистировала Ферье больше двадцати лет назад.

Мистра читала мантру, Конферо подогревал воду в купели, я зевала, Дант благоговейно внимал Мистре, а Лаллиэль укачивала Марка. Праймеры считали, что какого бы не было научное обоснование действия благословения Богини, ребенка лучше крестить. Потому что так принято, и потому что в условиях войны вопросов задавать меньше будут.

Светила луна, где-то выли волки и шуршали хвосты аспидий. Ночь была настолько мирной, что хотелось вторить волкам. Потому что не бывает всё настолько тихо. Настолько хорошо.

Мистра провела рукой над Марком и вдруг нежно, с каким-то трепетом, сказала:

- Он будет целителем, лучшим, чем все ныне живущие. И самым счастливым.

Я не поверила своим ушам. Предсказание Мистры носило положительный характер, и в ее голосе звучала нежность.

- Но воспитывать и учить его придется не вам,- припечатала она, разрушив все очарование момента.

Лаллиэль вздрогнула и крепче прижала к себе сына, Дант тут же встал между ней и Мистрой, а Конферо поежился. В последнее время к предсказаниям все стали относиться серьезнее.

- Что вы имеете в виду, Мистра?- что-то словно тянуло меня за язык.

- Только то, что уже сказала,- последовал ответ.- Отойдем, Нора Тайн, у меня есть, что сказать тебе.

И мы отошли.

- Однажды ты спросила меня, что я делаю в Академии ОЗП, Нора Тайн,- начала Мистра, запрокинув голову и изучая идеально круглую луну.- Я ответила, что ищу своих генералов. Едва ли ты восприняла мои слова всерьез, но то была правда. Скоро потомки детей моей Госпожи прольют кровь в Канос-Иллиуме, и тогда мне придется применить силу, чтобы вернуть тем землям Её благословение, активировать замершие Реликвии. Мне нужны будут стражи. Ты, Нора Тайн, станешь одним из них. Пока что я предлагаю тебе добровольное сотрудничество и обещаю обучить всему, что знаю сама о столь любимом тобой целительстве. Я обещаю, ты познаешь все секреты магии воды, и обучишь им любого, кого сочтешь достойным. А этот твой ученик сумеет обучить своего наследника, и искусство вернется к миру.

- Так вы не забыли секрет воскрешения?- я не поверила своим ушам.

- Я его никогда не знала по-настоящему, я лишь умею им пользоваться,- Мистра поймала мой взгляд.- Так что, Нора Тайн, ты принимаешь мое предложение?

- Я исследователь, Мистра, и давала клятву Этейн. Увы, но я обещала учить каждого, кто желает учиться, всему, что я знаю о целительстве. Я не смогу выбрать и обучить только одного,- предложение немертвой холодило спину и заставляло дрожать руки. Слишком уж четко в ее словах звучало «пока что».

- Жаль, Нора Тайн, очень жаль,- она разорвала зрительный контакт.- В таком случае я буду ждать, когда ты придешь ко мне сама.

Не помню, как я прощалась с Праймерами и Конферо, не помню, как собиралась домой. Даже как строчки эти писала, не помню. Очнулась я, укутавшаяся в четыре одеяла, на кровати в Волчьем городе. Голос Мистры преследует меня до сих пор.[DOUBLEPOST=1483532902][/DOUBLEPOST]Волчий город, CMXCV.XII.XXX


Свет свечи, неверный, шатающийся, режет глаза. Я шмыгаю носом, умащивая на листе бумаги руны, вырисовывая изгибы потоков магии, пойманных мной сегодня и скрученных в новом, ранее невиданном заклинании массового исцеления. На кушетке за моей спиной хрипит, мечется в бреду Конферо. К утру ему станет легче, от него смерть отогнать я успела.

К сожалению, только от него. Весь этот день – осколки разрозненных воспоминаний, злые слезы, рвущаяся злость и ругань, и боль. Боль бессилия.

Все началось с «Апуллунского вестника», радостно сообщавшего, что Альянс выбил Союзные войска с Реликвии Этейн. Не дождался своей очереди и не забрал оставленную последователями Риэль Реликвию, а просто выбил их с Алтаря. После чего войска Союза были буквально выброшены с территории алтаря вихрем невиданной прежде силы. Казалось, сама природа восстала против них, а кровь, пролившаяся на алтаре, сложилась в надпись «Я предупреждала». Эта самая сентенция, в авторстве которой не приходилось сомневаться, красовалась на передовицы главной газеты Союза.

Впрочем, вскоре мне стало не до Мистры и действий союзников в каносе. Потому что аварийным порталом в мою хижину ввалился Конферо.

Оборванный, с ног до головы покрытый кровью, сжимающий сломанные кинжалы, он рухнул на пол, поднял на меня шальные глаза и выдохнул мне в лицо:

- Союз наступает по всем фронтам. Лазутчики откроют ворота Дельфиской крепости. Спаси их, Нора!

Он не знал времени, на которое была назначена атака, и умолял меня отправляться немедленно, но я не могла. По крайней мере, пока не сняла с него все наложенные проклятия, не остановила кровотечение и не уложила на кровать. Кажется, Конферо впервые в жизни не смог удержать лица и покинул свой гарнизон напролом, с боем. Рассказать о происхождении ран он не успел: потерял сознание. Кое-как подлатав Конферо, я схватила связку порталов, вытащила портал в Проэлиум и… ничего не произошло.

Аварийный точечный портал не работал. Любые перемещения в Проэлиум были заблокированы.

И вот тогда я испугалась по-настоящему.

Конферо можно было спрятать, можно было помочь ему бежать.

Можно ли было помочь Праймерам, я сомневалась, но все равно бежала. Мчалась в Кеолоссе верхом, скакала бешеным зайчиком по стационарным порталам и переплачивала втридорога за мгновенную переправу. Кажется, одну из очередей к порталам я просто заморозила минут на пятнадцать, лишь бы не путались под ногами.

Я спешила, но, видимо, моих усилий оказалось недостаточно.

В Дельфискую крепость я ворвалась часам к четырем вечера и застала пожарище. Горело все, что могло гореть: развалины домов, руины крепостной стены, амбары, сломанные башни, даже сигнальные кристаллы горели. Повсюду лежали трупы, среди которых раздавались стенания многочисленных раненых. Я бежала, зажимая нос рукой, стараясь не слышать запаха горелой плоти и дыма, не чувствовать кровь, не слышать хруст костей и крики умирающих. Бросалась исцеляющими заклинаниями, впихивала в руки тем, кто еще хоть как-то держался, зелья, но знала. В кои-то веки я понимала, я не смогу спасти их всех.

Слышались голоса, звон оружия, крики целителей. Подмога гарнизона Кантабилиона прибыла слишком поздно, Дельфийская крепость уже была уничтожена. Выжившие находились в ступоре, не понимая, чего они избежали, подмога замирала, не в силах видеть такое.

А я бежала. К дому Праймеров, но его не было. На месте дома зияла воронка. Огромная воронка глубиной метров двадцать. Кто бы ни возглавлял атаку на Проэлиум, он знал свое дело.

- Нора! Нора, пожалуйста!- ко мне прыгала на одной ноге, опираясь на костыль, которым совершенно не умела пользоваться Мирта Лоэлл, соседка Праймеров.- Нора, помо…

Я едва успела подхватить некогда сильную лучницу.

- Что с Праймерами?- выдохнула я ей в лицо, вливая укрепляющее зелье в раскрытый рот и накладывая быстрое исцеление. Ногу ей это, конечно, не вернет, но остальные раны затянутся.

- Марк… Он уходит, Нора…- Мирта махнула в сторону половины охотничьего домика, и я вновь побежала.

Марк Праймер лежал на столе, в испачканной сажей и копотью простыне, весь иссеченный осколками. Кровопотеря была огромной и естественная магия малыша не справлялась с ранами. Он действительно уходил, я чувствовала вокруг него ту же ауру смерти, что порой витала около Мистры. С порога я начала читать универсальный целительский заговор, всей душой желая исцелить мальчика, удержать его здесь. Накладывала диагностирующие, исцеляющие и защитные чары. И смерть отступила. На этот раз.

Не помню, как я вышла из этих развалин, как доковыляла до центральной площади, но очень отчетливо помню уцелевшие крепостные ворота, на которых были прибиты тела Данта и Лаллиэль. Обгоревшие, изувеченные, изломанные, в обрывках защитной экипировки, коричневой от запекшейся крови, они висели там, и никто не мог их снять из-за мощного антимагического барьера, отбрасывавшего всех рискнувших. Над ними пылала кровавая надпись «Последователи ложной богини, горите».

Я закричала и впервые почувствовала ту самую, настоящую, первобытную магию, обратиться к которой взывал Ферье, когда у нас не получались какие-либо чары. Барьер разбился за секунду, повинуясь простому желанию. Оказывается, магии не нужны слова, не нужны руны, но нужна воля. Достаточная, чтобы изменить ее поток.

Пошел дождь. Не знаю, мое ли желание смыть эту кровь его вызвало, или просто так совпало.

Я раскинула руки, чувствуя капли дождя, чувствуя боль каждого живого, каждого раненого, находящегося на территории Дельфиской крепости. Для меня не было своих и чужих, только те, кого нужно было спасти, не пусть за Завесу, не позволить Хаосу собрать еще больше жертв. Вейлы и нордейны, брошенные при отступлении, застигнутые врасплох эльфы и люди, я чувствовала их жажду жить, желание увидеть солнце еще разок. Не мне судить их, выполнявших приказ, не мне требовать с них долги. Я вошла в этот дом как друг, но осталась как целитель.

Тогда я взмолилась, искренне воззвала к Этейн, так же как по идее должны делать жрецы, когда накладывают ее Благословение или применяют исцеляющие заклинания. Но полученную силу, пришедшую в кончики пальцев, как бывало каждый раз при творении волшебства, направила не адресно кому-то одному, а всем, до кого смогла дотянуться. Я чувствовала, как изменяются линии магии, как волшебство разносится по воздуху, сливаясь с дождем, как я дотягиваюсь до каждого раненого и больного в крепости. Как отступает смерть.

Прибывшие жрецы останавливались, смотрели за моими действиями, слушали сами собой срывающиеся с губ слова нового заговора, ненужные в общем-то слова, но позволяющие им понять, что я делаю, и повторяли за мной, стараясь исцелить защитников Дельфиской крепости.

Я смотрела, как снимали с ворот Данта и Лаллиэль, и, когда их тела коснулись мостовой, когда с этим глухим стуком, едва слышным, но мне показавшимся громом, ушло ощущение этой всесильности, этих чар массового исцеления, я сжала в руках аварийный портал.

В голове раненой птицей бились слова Мистры «но воспитывать и учить его придется не вам», а в глазах, застилаемых слезами, прыгало изображение бесконечно удивленного первосвященника Апокрипоса.[DOUBLEPOST=1483532967][/DOUBLEPOST]Райго, CMXCV.XII.XXXI


Вчера я думала, что хуже уже некуда. Оказывается, было. Сегодня ко мне в хижину, на рассвете ворвались воины и разведчики Союза под предводительством самого лорда Хрониона-старшего. Ткнули меня носом в пол, закрепив на руках, ногах и шее антимагические наручники. Видимо, вчерашнее мое сольное выступление впечатлило не только Альянс.

Выдернули из кровати едва начинающего поправляться Конферо, заковали в блокирующие магию кандалы и потащили к выходу.

- Вы не Мистра, госпожа Тайн, чтобы ваша хибара наделяла неприкосновенностью всех, кто в ней находится,- Хронион, некогда посол вейлов, а теперь Первый чародей Ирисского круга магов, смотрел на меня как на некое чудо.- Я рад, что вы не успели спрятать моего недостойного сына, и теперь он понесет заслуженное наказание за свое предательство.

- Какое предательство?- прохрипела я, чувствуя, как замерзает моя собственная кровь, как изнутри начинают промерзать чертовы оковы.

- Он сказал вам о «плане Проэлиум», а это равнозначно передаче информации командору Праймеру,- пожал плечами старый колдун.- К счастью, атака была начата до того, как он помчался сюда.

Было что-то неправильное в чертах его лица, что-то сломанное. Такой же исполнитель, как и остальные солдаты Союза, слепо следующий за своей королевой. Или не за королевой он следует? Уж больно небольшая татуировка на левой стороне шеи, мелькнувшая, когда он откинул длинные волосы, напоминала печать на перстне проклятой немертвой.

Наручники треснули, хижину заволокло инеем, а я метнула в колдуна ледяной шар. Мы не можем причинять вред, мы целители, но это не значит, что мы не способны за себя постоять.

Маг принял мое заклинание на огненный щит, укутавшись им, как коконом.

- Хотите меня убить, мисс Тайн? Так вот, я уже мертв, сегодня мне пришлось подписать приговор собственному сыну,- с этими словами он телепортировался.

Я бросилась следом, но не успела считать координаты.

Конферо казнили в Райго, на центральной площади. Я пришла туда вооруженная посохами четырех стихий, в экипировке боевого жреца и с аварийным порталом в зубах. Мне было плевать на нейтралитет, на клятву Этейн, на свои исследования. Я хотела спасти последнего своего друга. Заморозить площадь, бросить стихийный удар, разбить антителепортационный барьер и умчаться на край света.

Меня остановил Конферо. Собранный, забинтованный, в парадной форме, когда я примчалась, он уже стоял на эшафоте и говорил последнее слово.

- Нора, здесь триста двадцать человек лучшей стражи моего народа, ты не сумеешь справиться со всеми, поэтому не губи еще и себя. Я прошу тебя закончить исследование. Так ты сумеешь спасти всех, кто достоин, если на то будет воля Этейн,- он смотрел в толпу, он знал, что я здесь, хоть и не видел меня.

«Нора Тайн»,- по толпе пронесся шепот, все вспоминали передовицы сегодняшних газет, где красовалась я – растрепанная, совершенно безумная, колдующая свой исцеляющий дождь в Дельфиской крепости.

Бряцало оружие стражи, звенел барьер, и я вдруг потеряла всякую веру, рванулась к трибунам и поняла, что на меня наложили самое страшное для мага заклятие – проклятие немоты. Которое почему-то не снималось привычными зельями рассеивания.

В толпе, совсем рядом с помостом стояла Мистра и лениво прятала в рукав платья тонкий, скорее напоминающий волшебную палочку, чем нормальное оружие, стилет.

Конферо кивнул палачу, и над головой моего друга взметнулась коса смерти.

Я закричала и не смогла замолчать, пока не сорвала голос. Чертова Мистра отменила свои чары.[DOUBLEPOST=1483533028][/DOUBLEPOST]Канос-Иллиум, реликвия Анимус, CMXCVI.III.XI


Сегодня я разговаривала с Мистрой, к которой пришла сама. Женщина с ястребиными глазами, нестареющая уже черт знает сколько веков, встретила меня как старую знакомую, предложила чаю и даже слезла со своего кресла с высокой спинкой, напоминающего трон, чтобы лично усадить меня за стол переговоров.

- Ты пришла, Нора Тайн,- ее привычка озвучивать очевидное порой очень сильно бесит.

- Да,- отвечаю и пробую на удивление хороший чай.- Вы говорили, что сумеете открыть мне секреты целительства, предложение еще в силе?- сразу беру быка за рога.

- Разумеется,- усмехается Мистра, и ее сходство с ястребом многократно усиливается.- Только условия изменились. Ты поклянешься, что не возьмешь ни одного ученика, Нора Тайн, и что будешь служить мне вечность как страж этой Реликвии, той самой, в сердце которой мы сейчас находимся. Взамен я расскажу тебе все, что знаю сама, и все, что знаешь ты, но не понимаешь, как использовать. Также ты должна будешь пройти инициацию… после которой от тебя едва ли что-то останется, а ты… о, думаю, ты отомстишь.

Мистра не лжет, ей не дано лгать, и она явно умеет читать мысли, так что, скорее всего, я получу свою месть. Вот только, что такого я знаю сама, но не могу использовать?

- Я не ищу мести, Мистра.

- Ты просто не пробовала это блюдо, Нора Тайн,- она смакует мое имя, словно вино.- Видишь ли, все эти нападения по пограничным фронтам, которые идут последние четыре месяца, призваны отвлечь внимание от акций в Каносе. И светлые, и темные пытаются установить контроль над равнинами, но не могут. Я управляю тремя секторами из четырех, и сдерживаю недостойных потомков детей госпожи, но, увы, их жажда добраться до Её гробницы так сильна, что они просто не понимают: гробницы здесь нет, сокровища Этейн спрятаны не в этом мире. Видишь ли, лишь я решаю, кто достоит найти часть Ее даров в этих неприветливых землях. Мои генералы проверяют силу, смелость и веру искателей милости Этейн, ведь лишь достойным я могу позволить пойти дальше и искать ее дух, искать правду, не обращая внимания на ложных богинь. Вот только сектор воды никак мне не подчиняется. Мне нужен целитель, Нора Тайн, настоящий, готовый следовать клятвам до последнего, готовый идти за Госпожой в вечность. Мне нужна ты, и я ждала тебя.

Глупые вейлы и люди развязали войну, надеясь отвлечь мое внимание от Каноса, но ошиблись. И теперь они пойдут на перемирие, чтобы вернуть хотя бы тень контроля над этими землями. Тут-то мы их и ударим, моя дорогая Нора Тайн. Потому что жадные, готовые проливать кровь и уничтожить само искусство магии личности не должны управлять фракциями. Они не смогут возродить дух Этейн и лишь углубят распри потомков Ее детей, а меж тем Хаос рядом и Источник не дремлет.

Ты станешь моим мечом, Нора Тайн, и на подписании перемирия уничтожишь правителя Альянса и королеву Союза.

- Вы предлагаете целителю убийство?

- Не лги себе, Нора Тайн, там, в Райго, ты была готова убить,- она покачивала чашку с чаем, словно бокал вина.- И сейчас я попрошу тебя не просто убить, а заплатить равнозначную цену за воскрешение. Видишь ли, ты сама почти открыла секрет… Он написан на реликвиях, просто те руны, которые ты изучала, это не просто текст, это анаграмма.

Я закрыла глаза и вспомнила тексты, списанные с обелисков, алтарей и реликвий со всего Эпейроса, и вдруг мозаика сложилась. Я так ясно увидела воскрешающие чары, словно мои бумаги были у меня в руках. Цена пугала – равнозначный обмен, жизнь за жизнь, энергия за энергию, но ее явно можно было заплатить как-то иначе. Взять эту жизненную силу откуда-то извне. Но на это требовалось время.

- Пресвятая Этейн…- прошептала я.

- Вижу, ты поняла, Нора Тайн,- улыбнулась немертвая.- И это еще не все. Есть возможность создавать артефакты… аналогичные по способу действия этим чарам. Так каков твой ответ?

- Я согласна,- Мистра оставила мне лазейку. Вряд ли она о ней не знает, но убирать не хочет, так что приму как сигнал к действию.- До перемирия неделя? Позволь мне повести ее в мире, который я знаю, а после я приду к тебе и останусь навсегда. В конце концов, что несколько дней перед вечностью?

- Хорошо, Нора Тайн, я согласна. Жду тебя через неделю, мой будущий Страж Воды,- предвкушение в ее голосе заставило меня поежиться.- Изучай анаграммы, тебе придется их полюбить… Ведь у моих стражей звучные имена.

Не знаю откуда, но у меня появилось ощущение, что события последнего года были подстроены Мистрой.[DOUBLEPOST=1483533111][/DOUBLEPOST]Волчий город, CMXCVI.III.XVIII


Привязываю лабораторной мыши на шею амулет с запечатанными воскрешающими чарами, который от переизбытка фантазии называю «Руна воскрешения», после чего наношу подопытной точный удар в сердце. Мышка тихонько взвизгивает, амулет разрушается, и еще секунду назад валявшийся дохлым грызун переносится в противоположный угол комнаты. Над мышью мелькает заклятье трехсекундной неуязвимости, и жертва эксперимента скрывается в щели за кроватью.

Можно было бы приманить ее еще раз и провести десятый раунд эксперимента, но мышку уже откровенно жалко. Я ее девять раз уже воскрешала.

Недельные исследования не прошли зря. Теперь, когда я знала, что искать и как искать, все встало на свои места. Воскрешающие чары не требуют жертвы, если применены в течение трех минут с момента смерти. Вообще не требуют и почти не дают отката. Тогда для возвращения к жизни используется энергия самого свежеубиенного, его исступленное желание жить. А вот через три минуты уже нужна жертва. Можно использовать жизненные силы заклинателя, а можно любого другого живого существа. Причем жизненные силы существ разумных дают гораздо больше энергии, чем неразумных. Да… и жизненные силы можно, оказывается, направлять в любое заклинание. Видимо, с исцеляющим дождем в Дельфиской крепости я как раз что-то такое провернула.

А вот воскрешение умерших давно, но до отмеренного судьбой срока, требует большего объема энергии. Может быть, и возможно создать артефакт, который позволит избежать жертвы, но… у меня на это времени нет.

Мистра, впрочем, останется с носом: я обещала ей не брать учеников, я их и не возьму, и не передам никому знания, просто заложу их в реликвии, напишу рунами поверх секрета старых мастеров. Доступным языком. Таким доступным, что любой начинающий целитель поймет.

Честно говоря, я их уже записала. Даже на Анимусе, когда ходила к Мистре за чаем. А что? Он у нее чертовски вкусный. Теперь, как только я запущу «воскрешающий дождь» в Стокольне во время подписания перемирия, руны активируются на всех алтарях, и в небе над Эпейросом еще пару дней будут висеть текст заклятия воскрешения и рецепт создания рун воскрешения.

Никогда не возьму ученика, никому конкретному не успею передать знания, просто потому, что на воскрешающий дождь такой силы, чтобы поднять погибших пятнадцатилетней войны, понадобятся не только жизни правителей Союза и Альянса, но и моя собственная.

На столе лежит приглашение на «Бал по случаю подписания Великого Стокольнского Мира» для «автора исцеляющей молитвы». Подумать только, в меня теперь тыкают пальцем также, как когда-то мое поколение тыкало в Летисо Ферье.

Так… кинжал готов, дневник взяла, выброшу там, прямо в зале. Пусть читают, если хотят, в конце концов, в нем масса целительских заговоров, рецептов зелий и прочих секретов мастерства. Кроме секрета воскрешения, но его итак все увидят.

Шляпку, портал, улыбочку.

Последний взгляд в зеркало. Вроде прилично выгляжу, а что глаза безжизненные, как у Мистры, так это бывает. Пустяки, дело житейское.

Если хочешь получить меня, Мистра, выцарапывай с того света. У моих друзей хватит мужества позволить мне умереть.[DOUBLEPOST=1483533172][/DOUBLEPOST]«Апулунский Вестник. Спецвыпуск», CMXCVI.III.XVIII

Трагедия, развернувшаяся в Ритуальном зале Стокольна, не знает себе равных. Нора Тайн – чудовище или спаситель?

По словам очевидцев, Нора Тайн прибыла как раз во время подписания мирного договора. Высокая, слишком худая, словно голодавшая минимум месяц, женщина, задрапированная в черное платье. Лицо занавешено копной черных, под цвет платья, вьющихся мелким бесом волос. Так описывают легендарную целительницу Пограничья видевшие ее в этот роковой вечер.

- Здравствуйте-здравствуйте,- нараспев произнесла Нора, и в ее голосе слышалось воронье карканье.- Я бы хотела поделиться с вами своим открытием, да боюсь для вас, Ваше Величество, Ваше Превосходительство, оно будет несколько неактуальным… Видите ли, вы сегодня умрете. За всех тех, кто столь глупо умирал из-за ваших прихотей последние пятнадцать лет.

Все замерли. Королева Дориан вскинула руку, приказывая страже схватить сошедшую с ума жрицу, но так и замерла.

В настоящее время не удалось установить, какие именно чары применила Нора Тайн, но все присутствовавшие в зале замерли, словно скованные льдом, который не брало ни одно огненное заклинание и ни одни рассеивающее. Их действие прекратилось с исчезновением заклинательницы.

- За семью морями, за семью странами на семи горах на семи ветрах проживали семь воронов. Повинуясь гласу сильному, повинуясь гласу вольному, сорвались семь воронов с гнезд насиженных да помчались вороны да на зов мой. Понеслись вороны на черных крылах, полетели вороны да каждый во свою во сторону. Первый ворон к югу теплому, второй – на север бескрайний, третий – к западу переменчивому, а четвертый – на зарю восточную вечно юную. Пятый ворон к небесам синим, к небесам бескрайним устремился сильный мой, а шестой – да на родину весточку понес. Я взываю к ворону, ко седьмому ворону, что презревши время и судьбу законную в царство темное да подземное устремил крыла. Принеси мне ворон мой, принеси мне верный мой да на перьях на серебряных смерть врагов моих. Да минуй ты ворон мой и врата те адские, и чертоги дивные, и девятый круг, принеси мне ворон мой силу ту запретную, передай мне ворон мой, передай запретную силушку великую здесь вершить судьбу. Возвратились вороны, возвратились смелые, возвратились шестеро к женам их да птенчикам… прилетел и ворон мой, прилетел седьмой ко мне, передал мне ворон тот, передал запретное, передал мне ворон тот власть творить судьбу, право смерть дарить.

Голос Норы Тайн раздавался эхом в Ритуальном зале, неизвестно откуда взявшийся ветер развевал ее многочисленные юбки и непокорные волосы. Дыхание смерти чувствовалось всюду
.[DOUBLEPOST=1483533233][/DOUBLEPOST]Королева Дориан и Правитель Фергюс упали замертво тут же, как только Нора Тайн указала на них пальцем.

Одновременно с этим по всей стране над алтарями проявлялся текст ранее неизвестного заклятия. Маги и целители всего мира в настоящее время занимаются его расшифровкой, но по предварительным данным это потерянный «секрет воскрешения».

В настоящее время также проверяется информация о массовом восстании из мертвых погибших за последние пятнадцать лет на так называемой войне Духа.


«Новости Ириса. Спецвыпуск», CMXCVI.III.XIX

Полукровка наносит удар.
Нора Тайн, более известная как Дельфиский Оракул, вновь совершила переворот в области цельтельского искусства. Появившиеся вчера над Алтарями тексты действительно относятся к воскрешающим чарам, а в доме самой мисс Тайн обнаружены опытные образцы амулетов воскрешения.
Вместе с тем, официально подтверждена гибель вождей Союза Ярости и Альянса Света от рук Норы Тайн. Местонахождение последней в настоящее время не установлено, однако, правоохранительные органы обеих сторон заявляют, что делают все возможное для ее обнаружения.
Также подтвердилась информация, что большинство считавшихся погибшими в ходе боевых действий с Альянсом Света солдат восстало из мертвых. В настоящее время их осматривают целители, но по предварительным данным состояние всех «воскрешенных» удовлетворительное, признаков воздействия некромантии не обнаружено.


«Известия Кеолоссе. Спецвыпуск», CMXCVI.III.XIX

Нора Тайн пожертвовала собой и спасла своих университетских друзей, а также солдат, погибших в ходе войны Духа.
Местонахождение целительницы в настоящее время не известно. Очевидцы указывают, что ее тело из Стокольна унес черный вихрь с ястребиными глазами.


«Апулунский Вестник», MXCVI.III.XVIII

Сегодня в день Святых Данталиона и Конферо с Каноса вновь поступают известия о получении Альянсом Света очередного дара Мистры. Целительница Марион Фоггд из ОЗП повстречала великого стража воды Тайнор и получила от нее в дар удивительной красоты доспехи. Их магические свойства в настоящее время устанавливаются.
Также сообщаем, что прорыв демонов Источника Семи Бед в Каносе ликвидирован силами Союза Ярости.
Вместе с тем, Верховный суд Эпейроса отклонил ходатайство председателя Международной конфедерации магов Марка Данталиона Праймера о посмертной реабилитации Норы Тайн.
 
Последнее редактирование:

Эмиль[Звездюк]

Опытный игрок-флудер
всё что надо написал тебе ещё в игре))
прекрасно :Good2:
 
Сверху